Рожали долинские дамы не в отдельном роддоме, а в соответствующем отделении нашей горбольницы. Оно стояло в отдельном домике на пригорке, отделявшей территорию больницы от местного санатория. Это было очень удобно, ибо главврач санатория приходилась женой нашему главврачу и таким образом супруги Дрей держали в своих руках всю медицину городка. Жила же царствующая семья на территории вверенного Дреихе санатория.

Повздорит бывало Евгений Карлович с женой и ну ночные обходы устраивать - проверять, так сказать, трудовую дисциплину. Ему для этого, с его исполинским ростом даже внутрь заходить не надо -низко расположенные окна японских строений позволяли ему прямо с улицы все видеть. Постоит-постоит и шагнет внутрь разносы делать. Родильному же отделению, как наиболее близкого к "королевскому дворцу" зданию, доставалось чаще всего.

Однажды нашим акушеркам это надоело и они применили старый пионерский способ - повесили над дверью ведро с водой, а веревочку продели в ручечку двери. И представляете, ловушка сработала! Учитывая исполинский рост нашего главного, ведерочко таки аккурат наделось ему на голову. Итак, раздался желанный грохот, за ним сдавленный мат. Все замерли… И - ничего. Видимо , оценив ситуацию, доктор Дрей поспешил ретироваться. В самом деле - не появляться же мокрым перед изумленными подчиненными?! Утром ждали разноса, но начальник как в рот воды набрал. Наверное, она там у него с ночи осталась.

В родилке работали еще те шутники. Однажды у нас появилась новенькая санитарка Женечка. Лидка, старшая акушерка, на полном серьезе объяснила ей, что теперь женщин перед родами обрабатывают по-новому - не бреют, а выщипывают волосы пинцетом. Женечка была девочка наивная и исполнительная. Можно не продолжать?

Заведующая отделением Антонина Прокофьевна была в очередном декрете - родила третью дочь. Надо отдать ей должное - она рожала только во вверенном ей коллективе, доводя его тем самым до состояния ступора. Но все обошлось благополучно. Зато теперь акушерки и медсестры отданы были в безраздельное владение двух мужиков - вашего покорного слуги и акушера-гинеколога Василия Федоровича. Заняты мы были очень - я работал кроме того еще ординатором в детском отделении, а Васька - заведовал небольшим отделением гинекологии. Иногда только домой приедешь - а за тобой уже машина - обратно в больницу. И так день за днем.

Случилась как-то неделя, когда Василий три ночи подряд ночевал в больнице, но, наконец, его все же отпустили домой - сжалились. Дежурил по больнице я. Надо вам сказать, что в те далекие годы специализация не была такой уж выраженной, тем более на периферии, и мы на дежурстве всю мелочь - там рану зашить, гипс наложить, женщину выскоблить - все делали сами. А тут привезли с сильным кровотечением директриссу одной из наших школ. Осмотрел я ее и не показалась она мне.Не показалась и все тут. Внутренний голос сказал: "Отзынь!" И срок большой, и льет здорово и вообще - начальство. Поскрипел я, поскрипел зубами и послал за Васей машину.

Васька приехал взъерошенный, как воробей, хмуро выслушал мои виноватые объяснения, сел на вращающийся стульчик перед распростертой на кресле женщину, надел перчатку на правую руку, погрузил ее в женскую нутрь… и подозрительно затих.